Я смотрю в его глаза, и в замке воздушном моем восстаёт из пепла новый алтарь.
С востока грядет гроза. На руке моей грому в унисон красным звенит янтарь.

На постаменте том дивный сладкий запах.
То сакура цветет, то небо цвет меняет, то бледные ведьмы ведут свой шабаш, светом костра кицунэ озаряя.

Я бы повесил каждого бо:дзу, но он, наверно, встанет в позу,
возможно, разозлится
И не согреет молока, чтоб я вдоволь напился.

И я смиренно вокруг постамента
ступаю мягкой лапой
В этой тьме беспросветной
«Имя мне — Ё:кай» — говорю, осклабясь, но слушая каждый вдох,
бесшумно излучаю восторг.

13.07.2019

Я — маленький комочек
безысходной
ненависти, воскресший из потаённого угла.

Я метаюсь
злобным
сгустком
по комнате.

Никто почему-то
не разбудил,
не знал,
прихвостни прелести утреннего сна.

Я преодолеваю
время,
пространство.
Помните?

Я нужен другому комочку
тепла,
добра,
такому же безысходно простому.

В его сонных глазах
всё просто,
покорно.

Но он уже ждет
на ручки,
«та-та-та»,
к этому разгневанному барону.

В его сонных глазах
всё просто.

И бесспорно.

Они выходят из детского сада, швартуются во взрослую жизнь. Каждому своя истина, у каждого своя правда, свой лозунг и даже призыв. Я гляжу на них из окна съёмного дома, одолженного у будущего себя, какого-то известного барона, покровителя взрослых ребят.

Я открыл в себе деревянную трость, поводыря, маяк. А в них увидел бинты, корабли, неразобранный бардак, немой вопрос, и такое страстное желание любить.

Разве мог он добровольно оборвать нить, 
вырвать себя из жизни оркестра
и стоять возле подъезда,
чтоб:
— Водку бушь? — спрашивать с надеждой и лаской.

Я и не думала, что увижу столько душ
в инвалидных колясках.

05.07.2019

Я — беспомощный калачик,
накрытый одеялом
в углу.

Среди всех задачек, которые ты ставил
во главу, я — самый требующий, самый мрачный, самый кот, где каждый шаг твой последующий — самый смачный и холодный расчёт, где каждое движение — это взвешенный ход, где каждая улыбка — с чувством, где честность — каждый мускул.

И сколько б я не портачил, ни много, ни мало, через мою мглу проступает твой свет.

Я — беспомощный калачик,
накрытый одеялом,
в углу,

Что тобою согрет.

05.07.2019

И если ты зол, подыши. Сегодня день такой, ты как ни спеши, как ни пытайся порешить проблем малых или больших
на ткани звездных вершин всё это лишь пшик.

Не миротворец, не фашист, есть иль нет в тебе души, сминай порывы и мятежи, выплетая из правды и лжи, сам себе ты скажи:
вонзаю себя в мгновенье. Не дребезжи.

В рассвете метались стрижи, ты среди них главный дебошир, разрушая мир, создавая метражи, по полю да во ржи, дань мне отслужи:
будучи мною одержим, за ушами почеши.

Раздвигая рубежи, разводя камыши, ты мужик или пассажир, поводья отпускай и зла не держи, пусть бегут по коже мураши.
Просишь «коней придержи», вот тебе ручки или карандаши

Перепиши.

24.06.2019

Подумалось мне внезапно: а вдруг нелюбовь такая из страха? 

Пусть думают, что не люблю, пусть ласки не знают, авось найдут, кто любить бесстрашно будет. А я что, всегда неприкаянная, тут из жалости, здесь из порядка, только и остаётся, что себя любить да жалеть. Все кого-то, а я вот себя. 

Ищу оправдание поведению человека, о котором ничего не знаю. Что вспомню потом? Перебираю: пощечину незаслуженную, слёзы манипулирующие, наигранный стон? Ни ласки, ни прикосновения. Помню, сказки читала, отчитывала за неповиновение. Помню грубости и наглую ложь.

— Ты эти конфеты не трожь.

Ты не стой, ты присядь. И тут же, осой: ну, что там у тебя опять? И всё-то не так, и полы не помыла, и завтрак не доела, ну, а что ты хотела? А что, я? Я болею, я так не умею, и нет мне покоя. Легко быть построже, быть же хорошей — слишком сложно.

Грустно стало. Нет оправданий, да и как можно?

Спишем на старость, на эксцентричность, маразм. Среди всей этой вони, подлости, миазм 

Я вижу лишь боязнь.

Я бы хотел показать тебе

шум осоки и шелест камыша,
убежище лазурных волн и золотого песка,
где ветер шумит, где каплями плюя,
тебя омывает океан так,
что забываешь дышать.

Я бы хотел показать тебе,

что жизнь не так уж и страшна,
что участь свою можно переписать,
и что вопреки любой судьбе
картина может
покинуть рамки холста.

Я бы хотел показать тебе,

как стекает роса с лепестка,
как в одной капле таятся зеркала,
отражающие нас по ночам.
но ты не хочешь

открывать глаза.

27.06.2018.

Теперь тебе нравится фиолетовый цвет?
Очередная диета, из меню уходит стейк;
На руке из ниток, а не бусин, браслет.
Может, это и круто, может, это и клёво…
Но ведь ты никогда не держишь слово,

его всё время давал другой человек.

Не дай мне повода думать, что ты шаблон. Что ты — сон в полуденную дрёму, сумма образов и призраков, подсознания приёмы.

Говори со мной. Не дай мне думать, что ты — очередной, такой же плохой, наделал шуму и отбой. Не дай мне огородиться стеной безразличия, зажаться, не раскрепоститься, возвести цинизма язычие.

Не дай и себе сбежать повода, откреститься и забыть, сказать «с тобою слишком холодно» и все титулы с себя смыть. Не дай себе быть слишком простым и жалким, бросающим всё на полпути, «жизнь с чистого листа и новой зажигалкой», не дай сделать из себя воспоминаний ассорти.

Не дай мне повода думать, что ты всего лишь аксессуар. Бравый гусар и сундук костюмов, а за этим всем — пустые трюмы, корабль уходит в никуда, а я для тебя — капризный бонсай. Объясняй, заваривая чай, доказывай,
но, что ты — одноразовый,
думать мне не дай.

27.02.2018

Обленились, всё под боком, никакой мороки, не нужно огород пахать, не нужно с петухами вставать; у жирных свиней всё самое в районе дивана, работают только болваны.
Больше не нужно быть воспитанным, соблюдать правила, в мире и так полно хороших людей, ты не на того ставила. Можно быть ублюдком, можно быть сукой, промышлять воровством и блудом, предавать и подставлять, заставлять скрипеть чужую кровать —
мы безнаказаны, мы свободны и оттюнингованы:
зубы белые, грудь деланная, кожа ровная.
Можно втираться в доверие, притворяться другом, целовать Иудой, пускать слухи и растекаться лужей лицемерной; тебя всё равно никто не видел девочкой примерной. Можно быть «героем», плакать в прямом эфире, клянчить денег, покупая сапфиры и мясо барана, мешать алкоголь с колой и водой из-под крана — ничто не порицаемо, общественной памятью не всё усваиваемо.

Можно брызжать слюной на каждого бывшего, срать в собственной постели, обирать карманы трупа неостышего, да какое тебе дело?! Моралист, ханжа, идиот и слабак — ты просто дурак, а надо уметь вертеться, надо за халявой в другой город переться, надо знать, под кого ложиться… Ой, да чего тут стыдиться?!

И какой бы важный вопрос ты не задавал нынешним трендам, какие бы листовки не расклеивал по стендам, как бы ты не спрашивал про честь, достоинство, как бы часто твой голос не срывался на фальцет,
Каждый пиздобол знает единственно верный ответ:

Лол))

21.02.2018.