Таяли снега, расцветали деревья, мир постепенно пробуждался.

И только Кош сидел на ветке излюбленного дерева и грустил.
Львёнок кружил возле дерева, не решаясь подступиться к другу. Наконец взобрался на ветку, аккуратно пристроился рядом с Кошем. У Львёнка был коварный план, передававшийся веками в львиных семьях — только настоящие львы знали, как прогонять грусть.
— Кооош, — промурчал Львёнок. — Ты такой пушистенький! У тебя самый красивый хвост на нашей планете. У тебя самые замечательные ушки на этой планете. Любая мышь боится вылезти из норки, предчувствуя твою беззвучную и мягкую поступь; любой враг будет повержен твоей мягкой лапкой с самыми острыми когтями…
Львёнок старательно рассказывал, какой Кош верный друг и отважный охотник. Мама-львица учила, что любого захандрившего льва необходимо возвращать к привычному безмятежному состоянию всяческими похвалами, комплиментами и безмерным обожанием.
Солнце клонилось к закату, и у Львёнка уже почти иссяк запас многовековой хитрости, как Кош спросил:
— Почему же мне тогда так грустно?
— Это потому что ты умный, — тут же выпалил Львенок.

И задумался.